Еженедельная газета «Русский Экспресс»

Имена

ПУТЬ КЛОУНА
2/4/2005, Выпуск № 328

Краткая справка:
Николай Терентьев, клоун-актер. Приехал в Торонто из Санкт-Петербурга в мае 2000 г. В России в течение 30 лет работал клоуном-солистом под руководством В.Полунина в клоун-мим театре Лицедеи.

Принимал участие в многочисленных международных фестивалях, снимался в кино в России и за рубежом. Преподавал в Театральной Академии г.Санкт-Петербурга. Руководил клоун-мим-балетом Пузырь). В 2000- 2003 гг. работал клоуном-солистом в канадском Circus du Soleil, гастролируя по всему миру с шоу Алегрия . В Торонто ведет занятия по клоунаде в цирковой школе Олега Кантемирова, а также продолжает работать с Вячеславом Полуниным в спектакле Сноу-шоу .
- Как Вам живется в Торонто, не жалеете о переезде?
- Канада, по словам Задорнова, похожа на Россию после субботника. Я бы сказал даже - после нескольких лет субботников подряд. После "годовника".
Для эмиграции это самая удобная страна, очень зеленая и комфортная.
Здесь огромные территории, реки, озера, парки. Природа - это то, без чего я не смог бы жить. В Европе, например, в Голландии, Бельгии - ровная, как стол, земля, где можно чинно погулять. Но никакой буйной дикой природы, даже лесов. А у нас тут рядом с Ontario Science Centre на детской площадке недавно гуляли пять красавцев-оленей. Всяческие недостатки везде существуют, бытовые, житейские, но это не главное. Есть такие люди, которым везде плохо, где бы они ни находились, а есть такие, которые куда бы ни приехали, у них все хорошо. Как в поговорке: все свое ношу с собой. Канада встретила нас с распростертыми объятиями, так что ни о каком сожалении нет и речи.
- И культурного шока не было?
- Нет, культурного шока у меня уже быть не может. Ни в одной стране. Культура - это совокупность духовного прогресса человека во всех областях. Чем больше мы видим и создаем, тем больше у нас кругозор.
- Предполагали ли Вы в молодости, как сложится Ваша судьба? О чем мечтали? Как все начиналось?
- Когда в 1968 году я поступил в студию пантомимы во Дворец Культуры Ленсовета в Ленинграде, меня привлекло новое заманчивое и таинственное слово пантомима . Я знал кое-что об этом и мне было интересно - вот у тебя нет ничего, никакого специального костюма, никаких декораций, и вдруг ты сам, один, из ничего, создаешь своим телом целый мир. И все смотрят и восхищаются: О, вот это да! Возникает иллюзия : тут люди ходят, тут история происходит, и это все лишь с помощью движений своего тела. Игрой без слов. На сцене возникает чудо. И все хлопают. Кроме того, я был очень живым молодым человеком и занимался спортом, мне хотелось много двигаться, причем чем необычнее, тем лучше.
Однажды я встретил на улице приятеля:
- Куда идешь?
- Иду на занятия пантомимой.
- Ух ты! Я тоже хочу!
И вслед за ним пошел в студию ДК Ленсовета. Так что пантомима - это и было начало, отправная точка.
- Как и когда Вы впервые встретились со Славой Полуниным, который сейчас является всемирно признанным мэтром клоунады?
- Он уже как раз занимался в той студии. Я пришел туда, когда Славе было 18 лет. Я был уже после армии, где служил и фехтовал, стал мастером спорта и даже участвовал в соревнованиях на первенство Вооруженных Сил. Когда началось первое мое занятие по пантомиме, я спросил: а кто умеет делать шаг на месте - Мне говорят: вот он, Слава, который в углу сидит. Я подошел к нему и попросил показать, а он что-то начал стесняться... У нас долгое время не было преподавателя. Специалистов по пантомиме просто не было. В СССР о ней узнали только после приезда Марселя Марсо на Фестиваль молодежи и студентов в 1957 году. А когда Марсо приехал в Ленинград, уже в 1968-ом, я сразу пошел смотреть, выучил все его номера и стал показывать друзьям. Желание попасть на сцену и показывать зрителям чудеса пантомимы было сильнейшим романтическим порывом. Я совершенно увлекся этим. Через два месяца мы со Славой сделали номер Концерт в четыре руки . Первый наш большой концерт 21 новелла о смешном и серьезном , который мы составили с помощью нашего руководителя Эдуарда Розинского, был показан в Доме Актера ВТО в Ленинграде на Невском. В том концерте участвовала еще студия ДК пищевиков под руководством Михаила Семеновича Пятницкого, и выступал незабвенный Коля Никитин, которого сам Марсо назвал фантастическим мимом. А во втором отделении мы - Слава, я, Скворцов, Макеев и наши девочки. Мы начинали заниматься сначала по три раза в неделю с семи вечера до одинадцати, потом показалось мало, и мы стали встречаться четыре, пять, шесть раз в неделю в студии на 4-ом этаже, а потом и в воскресение с двух часов дня и до самой ночи.
Все-таки в СССР была очень продуктивная система Дворцов Культур, когда были возможности и выделялись ставки для руководителей, аккомпаниаторов. У нас проходили занятия по разным дисциплинам: по акробатике, по балету у станка. Наш руководитель Эдик был отличным специалистом, он вел акробатику, актерское мастерство, пантомиму, сам аккомпанировал балетным урокам. В то время он учился на режиссерском факультете в Театральном институте.
Сначала мы делали мимические зарисовки, скетчи, миниатюры. Нас всегда привлекало все смешное, и мы делали эксцентрическую пантомиму. Слава однажды высказал такое слово: потусторонализм , нам очень понравилось, и мы стали развивать эту идею.
Очень много выступали в самодеятельности. Практически раз в три дня. Бесплатно. Везде - в ЖЭКах, перед студентами, на заводах, в лагерях, в домах для слабоумных, в воинских частях, в тюрьме. Взмах дулом автомата - можно аплодировать.
- В каких костюмах вы тогда выступали?
- Костюмы были самые прекрасные: черное трико в обтяжку и белые тапочки. До 1975 года. Грима не было. Зато был успех. Были частые выступления в студенческих клубах, куда нас с удовольствием приглашали (разумеется, бесплатно). На объявлениях писали: Мимы. ДК Ленсовета . И выступали порой до двух часов ночи, потом вопросы-ответы, потом танцы, опять выступления.
Нас никто не критиковал: что с нас взять, со смешных дураков. Для отчетности была пара патриотических номеров: Летите голуби , где мы руками изображали трепыхание крыльев. Еще была пантомима Дан приказ ему на запад , и мы, сурово сжав зубы, маршировали на месте в белых тапочках.
Когда в 1972 году Розинский эмигрировал в США, мы все вместе решили, что Слава Полунин будет руководителем студии.
Слово Лицедеи , как название, возникло в районе 1977 года, а на следующий год вся компания стала профессиональной. Сначала это была группа при Ленконцерте, а позже - клоун-мим театр при Дворце Молодежи.
Как профессионалы, мы сделали сначала спектакли Лицедеи и Фантазеры . Слава Полунин проявил себя потрясающим организатором. Он обладает фантастической энергией, кроме того, что он невероятно талантлив как актер. У него поразительно пытливый ум, самообразованием он достиг энциклопедических высот. Он был главным генератором идей. Мы все горели творчеством. Я тогда ушел с завода и работал абы кем: почтальоном, матросом, инструктором физкультуры, тренером по фехтованию и так далее. Потом я все это бросил ради занятий в студии и устроился в ДК Лесотехнической Академии преподавателем небольшой студии пантомимы. Зарабатывал 28 рублей в месяц. Эти деньги проедались в первые три дня, а потом мы существовали по принципу: прожить можно, сходив два раза в неделю в гости. Однажды я не ел три дня. Пошел к другу, Эдику Давыдову. Ну как дела? - спрашивает. - Да хорошо. - А чайку хочешь? - Давай. - Но у меня больше ничего нету. Вот только четвертушка хлеба и остатки варенья. Будешь? - Ага.
И я съел эту четвертушку. - Давно не жрал? - понимающе спросил Эдик. - Ну теперь спать захочешь.
И точно - я наелся, и так мне хорошо стало, что я до сих пор это помню. Такой вкусный хлеб в Ленинграде.
А однажды мама Полунина прислала Славе трехлитровую банку варенья из черной смородины, и он умудрился съесть ее всю за один день. После чего у него развилась жесточайшая крапивница, так что несколько дней его опухшее лицо никто не мог узнать.
При этом мы жили наполненной и счастливой жизнью. Это не зависит о того, какой строй на дворе, какая страна. Ты есть здесь и сейчас - и все. Занимайся своим делом. Время от оттепели до развала Союза было для нас вполне спокойным: без войны, без ужасных катаклизмов, без массового террора. Так что мы сами создавали свое счастье, занимаясь любимым делом.
Мне повезло, и я жил в отдельной квартире на Моховой, в центре Ленинграда. Ко мне все ходили, и Слава жил у меня одно время на втором этаже в спаленке.
В моей бывшей однокомнатной привратницкой часто собиралось человек по пятнадцать, она была как пенал - высокая, потолки по пять с половиной метров. Я сделал антресоли над кухней, где можно было спать. И еще был подпол, где можно было спрятаться. После студии мы собирались, пили чай, обсуждали все насущные планы, спрорили. Странно: ни капли вина. Не было потребности. Это бы мешало. Кстати, и не курил никто. Почему-то просто не хотелось. КГБ, возможно, послеживало за нами, но особых проблем не возникало.
- Когда вы начали гастролировать за рубежом?
- С 1971 года начали понемногу ездить. Славу сначала послали в ГДР. Потом была поездка в Гавр по обмену студиями. Французский Гавр - город-побратим Ленинграда. Но тогда меня не пустили, наверно, из-за того, что я был одинок. Может быть, боялись, что если бы я сбежал, то некому было бы отвечать. Тогда были такие негласные правила. И еще не выпускали руководителя студии Эдика Розинского. Вместо нас поехали некие руководящие лица Дворца Ленсовета. Потом еще в течение 17 лет меня не пускали в капиталистические страны. Каждый раз я заполнял подробнейшие анкеты на выезд, помню, по шесть анкет за присест. И каждый раз меня зарубали. В соцстраны, правда, пустили - в первый раз в 1980 году в ГДР. Как меня потрясли тамошняя чистота и изобилие!
Где-то в конце семидесятых годов закончился период белых тапочек. Нам надоело выступать червяками в трико, и мы начали использовать детали костюмов для создания образов. Начали ставить настоящие клоунские номера.
В спектаклях Лицедеи и Фантазеры мы уже играли персонажей в костюмах, с декорациями. Каждый клоун работал как полноправный партнер и имел свои сольные номера. До нас подобного не было. Если где-то собиралось больше трех клоунов - следовал провал. А тут возник совершенно новый жанр, неожиданный феномен - клоунский театр...

- Охарактеризуйте Вашу профессию?
- Шут гороховый. Дурак вот уже тридцать с лишним лет.
- Ваше основное личное качество?
- Уникальность.
- Где Ваш дом?
- Там, где застанет вечер.
- Кто может стать настоящим клоуном?
- Настоящим клоуном может стать каждый, порой даже не желая того.
- Как, по-вашему, дурак - это диагноз, кредо или мировоззрение?
- Это просто способ не делать того, что не хочется.
- Ваше отношение к жизни?
- Не раскаиваюсь
Это блиц-интервью вполне точно характеризует героя публикации из предыдущего номера нашей газеты, Николая Терентьева, клоуна-актера, работавшего в легендарном клоун-мим театре Лицедеи под руководством Полунина, а затем - в знаменитом канадском Circus du Soleil.
- Николай, Вы были в Лицедеях с самого начала, кого считаете вашими идейными вдохновителями? И как вашему театру удалось завоевать мировую известность?
- Мы аккумулировали идеи из комического немого кино и американского слапстика (Чаплин, Бастер Китон, Макс Линден, Гарри Лингдон), из пантомимы (Марсель Марсо, Жан Луи Барро), потом перечитали все, что можно было найти о театре вообще: Станиславского, Мейерхольда, Таирова, Дидро и многих других. Очень много ходили по театрам в целях самообразования. На нас сильное влияние оказали Театр комедии Дель Арто, традиции японского театра Кабуки и китайского театра. Из современных актеров напрямую повлияли Аркадий Райкин и Леонид Енгибаров. Дружили с Роланом Быковым, с Юрским. Тогда приезжало много зарубежных коллективов различных жанров из Испании, Индии, Африки, Америки. Сильно на нас повлияло творчество выдающегося питерского балетного коллектива Леонида Якобсона. Их хореографические миниатюры были уникальным явлением. Якобсон - великий балетмейстер XX века. На основе всех этих впечатлений, полученных знаний и опыта, мы сформировали свою эстетику
Но до всеобщей популярности нам было еще далеко.
Когда Слава ушел служить в Советскую Армию, меня позвали в Поющие гитары , в рок-оперу Орфей и Эвридика , где солировали Альберт Асадуллин и Ирина Понаровская. Я исполнял там по сюжету роль одного из певцов. И вместе с Поющими гитарами , когда мне было уже 30 лет, я впервые оказался на гастролях на юге, в Сочи, и впервые увидел море. Для меня это было как попадание в рай. Словно в прекрасном сне: красивейшая дорога из адлеровского аэропорта в Сочи, в фешенебельную гостиницу Ленинград и там - отдельный номер! С холодильником! Мы сразу пошли купаться и вода была +26. Мы там все просто припухли.
Впервые в капстрану я попал в 1988 году в США. Мы уже были очень популярны в Советском Союзе. И нас пригласил профессиональный продюсер на двухмесячный гастрольный тур с Асисяй ревю . К нашей компании приставили переводчицу и еще одну даму для осуществления надзора. И мы полетели в Питтсбург. Меня все радовало, сплошная эйфория. Все никелированное вокруг! У нас же в домах было все обшарпанное... Эти краны! И пыли нигде нет! Вот что было поразительно: ты мог выйти на улицу, зайти в телефонный автомат и позвонить домой, в Советский Союз. Невероятное было чувство, когда я опустил монету и набрал номер друга. И он мне говорит:
- Чего делаешь? Приходи ко мне на чай.
Я говорю:
- Звоню тебе из Питтсбурга.
- Да ладно тебе. Тебя слишком хорошо слышно.
Обычно же орешь в трубку: А?!! Что?! Говори громче!! А тут каждое дыхание было слышно...
После того, как железный занавес был поднят, мы объездили с Лицедеями всю Европу, Японию, Америку, в общем, весь мир. С огромным успехом показывали Чурдаки и Асисяй ревю . Кстати, дольше всех у нас в репертуаре оставался номер В кино , который вошел в Асисяй ревю . Участвовали в многочисленных фестивалях, снимались в кино: например, в двухсерийном фильме Как стать звездой или Небывальщина . В общем, стали любимцами публики. Потом каждый из актеров стал мощным профессионалом, а после 1980-го года пришли еще и новые люди. Они уже не формировали язык и эстетику, а брали готовое. И проходили наш путь гораздо быстрее, но не углубляясь в историю вопроса так глубоко, как мы в свое время. Например, наш Леня Лейкин - это потрясающий талантливый клоун. Мне хочется упомянуть здесь наиболее активных участников коллектива - в то время, кроме Вячеслава Полунина, это были: Александр Скворцов (в студии с 1968), Александр Макеев (с 1969), Феликс Агаджанян (с 1976), Галина Андреева (с 1977), Анна Орлова (с 1978 ), Валерий Кефт (с 1978), Елена Ушакова (с 1978), Ольга Кочнева (с 1978), Галина Войцеховская (с 1979), Виктор Соловьев (с 1979), Сергей Шашелев (с 1979), Анвар Либабов (с 1980), Антон Адасинский (с 1982), Леонид Лейкин (с 1983), Роберт Городецкий (с 1983).
Было и множество других помощников, друзей и соратников, которые помогали создавать театр в разное время.
- Из всех Ваших образов, которые Вы создали, какой самый любимый?
- Вот из спектаклей самый любимый - Чурдаки и там - сцена с Генералом . Там применен такой театральный прием, когда актер говорит на абракадабрском языке, пародируя речь диктатора. Он с мощным напором призывает всех строиться, как один, угрожая, что если они не пойдут под его знамена, то враги со всех сторон набросятся и всех их убьют. Потом Генерал выстраивал всех клоунов, которые делали вид, что очень его боятся, и шел в зал по спинкам кресел под громогласную музыку, сея восторг и ужас среди зрителей.
- А почему коллектив Лицедеев распался?
- Первый состав коллектива Лицедеев распался в 1991 году из-за естественных причин, когда каждый актер превратился в значительную творческую личность, стал мастером. А любой мастер хочет выразить себя самостоятельно, в полной мере.
Слава Полунин и Сергей Шашелев после этого некоторое время проработали в канадском Circus du Soleil, участвуя в постановке клоунских номеров для шоу Алегрия . Потом туда перекочевали Леня Лейкин и Валера Кефт. В мае 2000 года я переехал в Торонто, и через несколько недель мы с супругой Иринушкой поехали в Монреаль в главный офис Circus du Soleil. Но никого не оказалось на месте из нужного департамента, мы оставили на вахте мое портфолио с фотографиями и статьями из прессы и вернулись домой. Только ступили на порог, как дочка Маша закричала: папа, тебе звонили из Circus du Soleil, просили срочно с ними связаться. Только хотел снять трубку - тут же звонят: вы нам подходите. Через несколько дней переговоров с участием переводчика по связи телеконференции мы договорились о сотрудничестве. Конечно, они давно знали о нашем коллективе и обо мне. Кстати, партнером в этом шоу у меня оказался Володя Ольшанский из Питера, с которым мы некогда начинали ставить спектакль Лицедеи , а потом он эмигрировал в Нью-Йорк, где 13 лет проработал клоуном-доктором. Третьим партнером был Юрий Медведев, замечательный мастер пантомимы, у которого за плечами свыше 30 лет профессиональной работы в театре на Таганке и в Москонцерте. Юру в цирк привел Слава Полунин себе на замену, так что в нашем шоу Алегрия собралась отличная компания: три русских клоуна, все матерые артисты. Кстати, там в труппе вообще много русскоязычных артистов, больше половины.
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее о работе в канадском цирке.
- Circus du Soleil - это огромная индустрия, девять разных представлений, четыре из которых - стационарные (в Америке), а пять - путешествуют по разным странам. Наша Алегрия - это красочное шоу-мюзикл со сложнейшими цирковыми номерами. Блестящие костюмы, великолепные хореографы, гримеры, постановщики номеров. Это высочайшего уровня развлекательное зрелище. Сначала мне было непросто, ведь непосредственно на арене цирка мы не работали. У нас были довольно жесткие условия, нам пришлось входить в работу очень быстро, и у меня возникли проблемы с костюмом. Для таких клоунов, как мы, не нужны безукоризненные наряды, у этих персонажей эстетический анти-вкус. Но все равно первое время я приходил с работы в эйфории. Я осознавал, насколько прекрасные условия жизни нам предоставили. Артистов там ценят во всех смыслах, лелеют, холят. Хорошие зарплаты. Бытовые условия ? выше всяких похвал. Семейные ездят в тур с женами и детьми, дети бесплатно питаются и ходят в общеобразовательную школу при цирке (там было четыре постоянных учителя на восемнадцать детей всех возрастов). Всегда предоставляются великолепные апартаменты с кухнями для нормальной жизни. Никаких проблем с визами и переездами. Таким образом за три года мы посетили Новую Зеландию, Австралию, Сингапур, США, Мексику. В каждом городе стояли от месяца до трех. Незабываемые поездки, встречи и приключения.
С другой стороны, цирковое шоу должно работать, как машина. Ни на йоту нельзя изменить номер, инициатива наказуема. В год мы давали до 350 шоу. Чаще всего, по десять представлений в неделю. Но между городами - пару недель отдыха, когда мы могли ездить куда угодно. Я, например, с семьей дважды летал на острова Барьерного рифа близ Австралии, в Таиланд, объездил весь северный остров Новой Зеландии. То есть это было для нас чрезвычайно хорошее время. Ведь я приехал в Канаду, как иммигрант, и мне нужна была работа. И тут - просто сказочные путешествия. Плюс нормальные взаимоотношения в труппе, множество земляков-артистов. Я - человек старой закалки, так что режим работы выдерживал железно. Ни разу не пропустил шоу за все три года. Но к концу 2003 года уже стало невозможно оставаться. Такая работа не для творческой клоунской натуры, потому что ты изо дня в день делаешь одно и то же.
- Что было самое приятное и самое неприятное в цирке?
- Трудно сказать. Приятное - премьеры. Люди. Очень много неординарных выдающихся личностей в труппе цирка. Там у нас и чемпионы мира, и участники олимпийских сборных. Не ошибусь, если скажу, что был приятен отдых между выступлениями, хе-хе. Сильнейшие впечатления от наших вылазок на природу в разных экзотических местах. Приходило на концерты множество русских людей. Приглашали к себе в гости. Иногда пересекались за рубежом с нашими коллегами, как, например, с Долиной, Шифриным. Очень смешно было слышать: А ты что здесь делаешь?!
Самое неприятное? Дым от генератора, который попадал ко мне в гримерку, под артистический тент. У шапито же свое обеспечение энергией, от электро-генераторов. Работая в том цирке, я приобрел колоссальное терпение и смирение. Иногда приходилось преодолевать невежество некоторых работников. В Канаде ведь практически нет традиций клоунады. Но у меня было философское отношение к проблемам, настолько много я уже пережил. Закалка была что надо.
- Вы путешествовали с семьей. А как Вы познакомились со своей супругой?
- В какой-то момент я понял, что по-настоящему близким может быть только такой человек, который близок тебе по духу, по интересам. Однажды зимой мы приехали на гастроли в Казань. На празднование Нового, 1985 года, в Молодежный Центр пригласили местную студию пантомимы. Тогда было уже время колоссальной популярности этого жанра. Отчасти и мы сами же способствовали этому, потому что в 1982 году силами Лицедеев в Ленинграде был организован фестиваль Мим-Парад-82 , куда приехало 38 коллективов, и 800 человек жили в гостинице Дворца Молодежи. А кто не поместился, ночевали даже за кулисами, накрывшись половиками. Так что в 1985 году мы пожинали плоды тех усилий. И вот на новогоднем карнавале я вижу: танцует цыганка с такой открытой и искренней улыбкой. Очень здорово танцует. А я был одет в костюм грузинского кинто с галунами. И мы вместе протанцевали почти всю ночь. Потом она меня стала расспрашивать, мол, какие роли вы исполняли. Я сказал, что пою Блю канари , и исполняю роль оперного певца и главной уборщицы в балете со швабрами. Ее это потрясло. О!? Такие разные образы! Это невозможно!
Мы разговорились, и потом много гуляли по Казани, обменивались впечатлениями, идеями. Потом стали переписываться, и я увидел, что этот человек очень близок мне по мировоззрению. Она ведь тоже занималась в студии пантомимы. Но при этом работала программистом в закрытом почтовом ящике. Через полгода мы с Иринушкой поженились, и счастливо живем вот уже почти девятнадцать лет, растим нашу дочь Машу, которая теперь занимается в Wonderful World of Circus Олега Кантемирова, где я веду занятия по клоунаде с молодыми ребятами. Олег и Таня делают замечательное дело, тренируют детей, проводят праздники. И еще я сейчас снова работаю со Славой Полуниным, в его спектакле Сноу Шоу .
Когда Слава узнал, что я освободился из цирка, то сразу пригласил меня к себе. Там собрались замечательные партнеры-артисты. Один живет в Монако, другой - в Иерусалиме, третий - в Праге, я - в Торонто, сам Слава - в Париже. Вот только техники остались те же, питерских времен. Все - очень творческие люди. Опять гастроли по всему миру: совсем недавно были в Австрии, Голландии, Корее, Америке. Впереди - множество интересных планов. Так что, несмотря на эмиграцию и прочие коллизии, если занимаешься своим любимым делом, то все возвращается на круги своя, чему я очень рад...
В Торонто я активно участвую в общественной жизни, рад выступать на концертах и фестивалях для земляков. Не так давно мы с женой вошли в Совет русскоязычных соотечественников Канады, помогаем в делах нашей общины по мере сил и возможностей.